"1918 год. Советская Россия оказалась в огненном кольце белогвардейских армий. Полчища генерала Краснова захватили Лиски, Новохопёрск, Борисоглебск и стремились проникнуть во внутренние районы нашей страны. Нависла смертельная опасность. Коммунистическая партия и Рабоче-Крестьянское правительство выдвинули лозунг: «Всё для фронта! Всё для обороны республики!» Страна превратилась в военный лагерь. Сотни тысяч рабочих и крестьян пошли добровольцами в Красную Армию. Около половины состава партии и комсомола ушли на фронт, защищать свою родную Советскую власть.
Пятьдесят процентов членов Усманской уездной партийной организации откликнулись на призыв партии и Советского правительства – добровольно пошли на Южный фронт. Среди них – заведующий уездным отделом Леонов, председатель Завальского волисполкома Евсеев, председатель сельского Совета Стрелецких хуторов Сиротин, член уездного комитета крестьянской бедноты Ростовцев, члены Добринского сельского Совета, двоюродные братья Константин Ефимович и Николай Григорьевич Строковы, мои друзья детства Иван Васильевич Лунев, Алексей Михайлович Лямин и многие другие.
Оставил и я тогда пост заведующего отделом коммунального хозяйства Усманского уезда исполнительного комитета и добровольно ушёл на фронт. На станции Грибановка из добровольцев-большевиков Усманского, Липецкого и Козловского уездов Тамбовской губернии был сформирован Первый Коммунистический полк особого назначения Южного фронта.
Перед нами была поставлена боевая задача: разгромить Вёшенский и Гундаревский офицерские полки красновцев, восстановить прорванный фронт на Новохопёрском направлении.
В моей памяти на всю жизнь запечатлелось, в каких условиях коммунисты выполняли приказ Военного Совета. Стояли жгучие тридцатиградусные морозы, а мы в старых шинелях, в которых вернулись с фронта империалистической войны, в латаных фуфайках и деревенских батрацких зипунах «на рыбьем меху». У нас не было как у противника, артиллерии, не было пулемётов. Мы были вооружены лишь трёхлинейными винтовками и железными лопатками армейского образца для рытья окопов.
Ни один деятель буржуазной армии не признал бы тогда приказ советского командования нашему полку реальным. Но нависшая смертельная опасность над социалистической страной, варварские зверства красновцев, расстрелявших в Борисоглебске более 500 рабочих, вызывали к решительным и беспощадным действиям. Мы дали клятву отомстить белогвардейцам за безвинно пролитую кровь наших братьев.
Ночью мы подошли к окраине села Верхний Карачан, и здесь завязался первый ожесточённый бой, переходивший неоднократно в рукопашные штыковые атаки. В самом начале боя мы отбили у противника шестидюймовое полевое орудие. К нему встал двоюродный брат артиллерист Василий Никанорович Секачев. Из трофейного орудия он уничтожил пулеметный расчет и обеспечил полку продвижение к центру села, где находился командный пункт белогвардейских полков. Несмотря на превосходство по численности и вооружению офицеры-красновцы не выдержали ожесточенного натиска коммунистов. На рассвете они в панике бежали в соседнее село Средний Карачан, оставив сотни трупов золотопогонников.
В ожесточенных боях мы освободили Средний Карачан, Нижний Карачан, Макарово, Поспеловку, Троицкое, Красное и другие села. Прорванный на Новохоперском направлении фронт был соединен, а Вешенский и Гундаревский полки разгромлены. Приказ Военного Совета Южного фронта мы выполнили с честью".

"Гляжу я на стройные берёзы, которых много в нашем районе, и мне почему-то вспоминается былое, моя боевая юность. На память невольно приходят слова: «Сколько было всякого в России, а берёзка всё-таки бела». Да, много было всякого. На нас нападали и банды Антанты и другие, и Гитлер грозил нам своим уничтожением. Всё выстояла Россия. И во всём этом заслуга нашей несокрушимой и легендарной Красной Армии.
В период иностранной военной интервенции неспокойно было и в наших краях. Местные жители во главе с коммунистами делали всё для того, чтобы помочь Красной Армии быстрее разгромить врага. Для воинов заготавливали хлеб, одежду и отправляли на фронт. Успехи Красной Армии и сдвиги в строительстве новой жизни бесили богатеев, которые не хотели мириться со своим положением. То здесь, то там появлялись банды, зверски преследовавшие коммунистов. Они расстреляли коммуниста Д.А.Булавченко, жестоко расправились с коммунистом С.С.Кочкиным. Бандиты привязали за хвост лошади и утащили в овраг, где и расстреляли.
В 20-х годах активизировал свою преступную деятельность зелёная банда в Кирсановке. Это её руками было уничтожено много сельских активистов. Бандиты действовали тайно и внезапно. Коммунисты приняли меры к тому, чтобы обезвредить врагов. Уездный комитет партии послал в Кирсановку отряд коммунистов во главе В.Ф.Воробьёвым и И.Я. Гавриловым.
Бой завязался на горе недалеко от села. В этой схватке с бандитами Воробьёв и Гаврилов были тяжело ранены. Отряд возвратился назад. Но на следующую ночь, собравшись с силами и продумав план действия, нашему отряду удалось схватить бандитов.
После Кирсановки зелёная банда была организована белыми офицерами в Верхнем Карачане. Банда Шамова учинила расправу над секретарём парткома Поповым. Долго отстреливался он, но потом бандиты подожгли дом. Попов был вынужден выйти. Вместе с членом парткома Шипиловым И.А. он был схвачен и расстрелян. В руки бандитов попал и агент по заготовке продуктов для Красной Армии Ф.Языков. Его постигла та же участь.
В эти годы я находился в рядах Красной Армии, воевал против ненавистных врагов Советской власти. За отличную службу мне предоставили отпуск на родину. Хотелось как можно скорее попасть в свой родной Верхний Карачан, узнать, что творится там.
И вот я в Борисоглебске. К поезду подошла бронелетучка.
- Куда едете? – спросил я.
- В Жердевку, - ответили мне.
Я попросил, чтобы меня взяли. Те согласились. На станции Грибановка я вышел. Вместе с одним попутчиком направился в сторону Карачана.
Придя домой, я узнал о бесчинствах банд, которые своими налётами терроризировали местное население. Узнал и о мужестве коммунистов и комсомольцев 20-х годов.
В Среднем Карачане мне известны имена 26 коммунистов, в Верхнем Карачане – 17 и в Кирсановке – 14, активных борцов за Советскую власть. Многие из них погибли. Когда Красная Армия при поддержке местного населения очистила сёла района от бандитов, коммунисты приняли участие в строительстве новой жизни".

Конский топот слышался всё ближе и ближе. Бабушка Хима, украдкой приподняв уголок дерюжки, посмотрела на улицу. Никого нет. Только молчаливая луна играла на лёгких зыбчатых перекатах Карачана. А волны речушки будто шептали старой Химе, что тишина обманчива. Буди, мол, Хима, Фёдора, пусть скорее уходит из дома он. Но Фёдор спал сладким детским сном.
Вот уже совсем слышен цокот копыт, слышно, как храпят кони. И вдруг всё смолкло. А с речных перекатов будто шепчет умоляющий голос: «Бабка Хима, буди Фёдора, пусть уходит». Она снова выглянула на улицу и увидела, как двое спешились, третий в поводу держал коней. В дверь со двора послышался настойчивый стук. «Казаки, Фёдор», - приглушённо сказала Хима. Но было уже поздно. Казаки стучали прикладами винтовок, изрыгая площадную брань. «Вставай, проклятый пескарь, хромота негодная», - орал казак.
Разбуженный бабкой и руганью, в одном нательном белье, Фёдор бросился бежать на гумно. Но притаившийся за дверью коренастый казак ударил прикладом Фёдора. По широкой улице повели сельского писаря Фёдора Зыкова. Повели к оврагу, который у нас прозвали Моховым. Кровавым оказался этот короткий путь. Саблями и прикладами истязали казаки Фёдора. По заре они расспрашивали писаря о председателе, о продотрядах, о большевиках. Но Фёдор не проронил ни слова. Разъярённые молчанием, бандиты изощрялись во всё новых и новых пытках. Писарь Фёдор Зыков изнемогал от зверских насилий врагов Советской власти. И чудовищное свершилось. Острие сабли сильным ударом рассекло голову на части. Утром родные Фёдора нашли его убитым в лощине овраг Мохового.